О препятствиях на пути в храм.
Все Богородичные праздники несут в себе особую благодать, и особое благословение нисходит на Церковь и богослужение в такие дни. Думаю, мы вкусили этой благодати на ночной службе, и еще продолжаем ее вкушать, поскольку празднование продолжается, еще не было отдания. Полагаю, что и на богослужениях в других храмах чувствовалась такая благодать и радость.
Сегодня мы можем сказать нечто большее. Откроем новую страницу и будем говорить о таинстве нашего вхождения в Церковь вместе с Божией Материю. Как мы слышали в песнопениях, Матерь Божия входит в храм Господень и начинается великое таинство Домостроительства Божия и все великие таинства снисхождения Божия, явленные во Христе, в чем и заключается богословский смысл праздника. И этот Вход является образом движения нашего ума из внешнего мира, где он скитается, в преддверия храма, в храм и во Святая Святых, т.е. вхождения ума в таинство Церкви, ее богослужения, в таинство Божественной литургии, в богословское восприятие праздника, поскольку Церковь – это не только воспринимаемая нашими чувствами действительность, но и таинство. Таково ее святоотеческое богословское определение и непосредственный религиозный опыт верующих. Церковь – это ни священники, ни верующие, ни даже собор, т.е. так называемая официальная церковь. Официальная церковь – это тело церкви, т.е. клирики и миряне, и наиболее неотъемлемыми ее членами являются святые. Но снова,- Церковь остается таинством, воплощаемым и являемым в этом мире, но пребывающим не от мира сего.
Наше богослужение тоже не от мира сего, поскольку оно тайнообразует небесное состояние. Когда говорим «тайнообразует», имеем в виду, что богослужение таинственно являет небесное состояние, что богослужение – введение в небесное состояние. Божественная литургия, центром которой является возношение Богу хлеба и вина, вводит в нашу жизнь единство небесного и земного. Следовательно, христианин на самом деле живет в этом таинстве, его ум приобщается этому таинству, если захочет и последует пути, указанному богослужением.
Но на этом пути необходимо преодолеть несколько препятствий. Самое главное – открыть дверь и войти в притвор Церкви. Ум должен перешагнуть порог, и первое препятствие, которое ему предстоит преодолеть – это самооправдание. Если человек, участвуя в таинстве, в большей или меньшей степени стремится оправдать себя, то задержанный на пороге, он не сможет войти в таинство богослужения и богопознания, потому что перед ним всегда будет вставать препятствие — попытка оправдать себя в самом себе, а не в Боге. Итак, попытка оправдать себя – это первая ступень, которую необходимо преодолеть на пути в храм, иначе он будет постоянно мучиться между вратами Церкви и внешнего мира. Как препятствие стоит перед нами попытка убедить себя в своей праведности, что действия мои правильные, а всякое свидетельство против меня не имеет значения и силы.
Сродное выше сказанному – попытка оправдать себя в глазах других, и в их мыслях. Если выразиться точнее: как я выгляжу в глазах других людей. Такое серьезное препятствие встречает ум на пути в храм, на богослужение. Ум пытается войти в храм и не может, потому что человека очень заботит, что о нем думают другие, как его видят, как он выглядит даже и внешне. А затем мучит другой вопрос: может быть, я не прав в глазах других? Может быть, я смешон? Вместо того, чтобы войти в таинство богослужения, мы пытаемся войти в сознание окружающих нас людей и узнать, что они о нас думают. Это препятствие мешает нам войти даже в преддверия богослужения.
Еще одним препятствием является восстание ума против Бога, против Его воли. Это состояние может быть сознательным, но может быть и неосознанным, т.е. сам человек даже не понимает, что восстает против Бога, и сам того не зная, борется с Ним. Человек восстает против требования Бога, чтобы человек принадлежал Ему полностью, весь, как того хочет Бог и как это сказано в Новом Завете. Человек восстает именно против такого требования, возмущается и недоумевает: почему это так?! Таким образом, человек отрицается своей тварности, своих пределов, забывая, кто он есть на самом деле. Отсюда возникают «почему»: почему я должен всецело принадлежать Богу? почему в этом заключается жизнь? почему я должен быть таким? Это очень серьезное восстание против Бога, переживаемое сознательно или бессознательно, является препятствием даже на пороге храма.
Еще существует и внутренне разногласие. Я, вроде, и хочу войти в Церковь и даже во Святая Святых, хочу, чтобы мой ум вошел в таинство богослужения, во все его величие, и в то же время не хочу. Если меня спросить, скажу, что хочу, но душа не хочет, сомневается, не решается сделать такой шаг, даже противостоит, хотя одновременно и желает этого. Такая раздробленность, разделение желания свойственно человеку после падения. Например, хочешь быть милостивым, и в то же время не хочешь. Хочешь любить, даже пожертвовать собой, но не решаешься. Чем больше разрыв, тем тяжелее состояние.
Так же и желания могут стать препятствием в поклонении Богу. Какие именно желания живут в душе человека? Они могут быть и по Богу, т.е. благословенные, но если они порывистые, неконтролируемые, то и они преграждают путь в храм. Могут быть желания, как говорится, разные, но важно, в каком виде они присутствуют в душе. Тем более, противные воле Божией, они не позволят человеку войти в храм.
В качестве препятствия необходимо упомянуть и помрачение, переживаемое человеком от путаницы в мыслях, когда нет опыта общения с Богом, но есть идеи о Нем, мысли о Церкви, о том, что в ней происходит. Знайте, что все эти мысли ошибочны. Они встают перед нами, и хотя мы хотим сделать движение, взлететь, все эти ложные теории и воззрения сразу же встают перед нами и перекрывают нам дорогу.
Есть и другие препятствия, смешенного вида. Но чтобы понять, что происходит в нас, надо задать себе вопрос: а действительно ли Христос – главное в моей жизни? Хочу ли я стяжать Его? Стяжать то, что преп. Максим Исповедник называет незабвенное ведение? Что для меня на первом месте? Вот самый главный вопрос, потому что если для нас все это не на первом месте, то Бог нам того не даст. Как мы войдем внутрь храма? Что там происходит? Там осеняет Солнце правды всех, кто стоит под Ним, как под сводом храма с изображением Вседержителя. Если мы войдем в храм, то почувствуем, как Бог нас осеняет. Вот в чем дело: как мы ощутим Божественное осенение в своей сущности (личности) и как мы ощутим его вообще в нашей жизни. И мы поймем это. Это истина богослужения, можно сказать, одна из его целей. Но чтобы человеку был дан такой опыт, он должен сам того захотеть, причем больше всего на свете. Не можем мы получить бесценный бисер, ничего не давая взамен. Поэтому очень важно задавать себе такие вопросы. Если видим, что помыслы и желания воюют между собой, тогда необходимо употребить принуждение, то благословенное евангельское насилие из притчи о званых на вечерю, человеколюбивую тиранию, по выражению преп. Николая Кавасилы, чтобы ум вошел в свою колею, чтобы он направился к своей цели. Потому что как человек сможет иначе приблизиться к Богу, когда перед ним встает множество препятствий?
Думаю, что все учение святых отцов о том, как может ум войти в храм, сводится к тому, чтобы ум постоянно смирялся. Т.е. все те преграды, о которых я говорил, разрушаются смирением. Это первое, что нужно сделать. И как смириться, предстоя Богу живому? Противостояние проявляется по-разному: в непреклонности своих воззрений, в превозношении. Здесь постоянно необходимо смиряться и каяться в каждом бессловесном взыгрании. Потому что мы не можем при действии страстей войти в мир богослужения. Тогда мы входим не в храм, а в действие страсти, которая держит нас в плену. Может быть, я гневаюсь на кого-то или завидую, как бы постоянно ношу в себе семя бессловесного пожелания, постоянно имею его перед моим мысленным взором. И так любая страсть. Поэтому необходимо постоянное покаяние. Но главным оружием, орудием, сокрушающим панцирь страстей, является призывание имени Христова, умная молитва, Иисусова молитва, как ее называют. Не думаю, что мы можем войти в богослужение, если ум наш не вооружен призыванием имени Христова. Так и будем продвигаться: со смирением, молитвой и возношением ума к Богу. Иначе мы останемся просто зрителями своих страстей, бессловесных пожеланий и препятствий, встающих перед нами.
Не ослабевайте, не оставляйте попыток, когда проявятся страсти и станут препонами на нашем пути! А это несомненно произойдет, — такова наша природа. Но нам даны в помощь три орудия, особенно Иисусова молитва, совершаемая во смирении. Ею мы разрушим все препоны и войдем в мир богослужения. Призывайте имя Христово и во время службы, и вы предстанете (не противостанете!) перед Богом. Знаете, это страшно – на литургии, и вообще на службе я лично и все мы предстоим Богу живому. И в этом предстоянии каждый из нас должен обрести внутри себя многогласное молчание, которое обрел патриарх Моисей. Он из внутренней тишины так громко взывал к Богу, что Бог сказал: «Что вопиеши ко Мне?». А Моисей не произносил ни слова, но его многогласное молчание было столь живым, и таким сильным было его желание общения с Богом, служения Богу, что это внутреннее движение стало воплем, понудившим Бога к ответу. Мы хотим понудить Бога ответить нам в нашей душе, в нашей сущности. А значит, мы получим и Божественные свойства. Это очень важно: Бог нам отвечает, нас осеняет, и мы становимся причастниками Его свойств, Его действий. Это необходимое условие нашей жизни, и потому мы ищем истинную связь с Богом, ищем общения с Ним. Это дух богослужения, в который мы хотим войти. Так произойдет и наше собственное введение во храм.
В одном из тропарей канона Введению говорится, что Божия Матерь вошла во Святая Святых, чтобы усладиться благодатью. И мы тоже, если подвигнемся преодолеть все препятствия, если Бог станет для нас целью первостепенной важности, то тогда и мы сможем усладиться благодатью богослужения, усладиться истиной, ведением, что Бог действительно есть и для нас. Как говорит преп. Максим Исповедник, мы получим незабвенное ведение, поймем, в чем состоит достоинство человека и когда он теряет его. Мы получим эти знания, не потому что их услышим, а они откроются в нашей душе. Мы узнаем, когда мы то, что хочет Бог, и когда нет, когда теряем дары Божии и когда их обретаем, когда в нас становится явленным таинство домостроительства Христова, т.е. для кого родился Христос, для кого распялся, ради кого принес Себя в жертву. Вот самое главное, чего хватило бы для всей нашей жизни. В чем собственно заключается эта жертва? Для кого Он все это сделал? В чем причина такой жертвы? Какое это таинство? И как возможно, что в богослужении мы вмещаем Бога, а Он нас? Что за величие! И как совершается это таинство? Это и есть незабвенное ведение и услаждение благодатью Божией, услаждение истиной в нашу меру, а не в меру Богоотроковицы, конечно. Такие дары получаем мы на Божественной службе.
Мы избегаем богослужения, нам скучно, точнее нам не хочется понудить себя, мы избегаем подвига, потому что никто не может сказать, что одно и то же, когда мы только делаем первые шаги в Церкви и уже по прошествии многих лет. Даже на одной службе человек чувствует себя по-разному, меняются состояния. Однако мы не должны начинать с пораженческим настроением, т.е. это все не для меня, я устал, и вообще… Тогда мы услаждаемся не дарованиями божественной службы, а пораженческим настроением, своей тоской, что хуже всего.
Завершая скажу: если мы хотим истины в нашей жизни, мы должны быть истинными, и если взыскуем глубины связей, глубины понятий, мы не должны довольствоваться мелким, быть поверхностными. Это в духе времени: хочу чего-то великого и глубокого, не входя в глубину. На какую глубину забросишь невод, такой улов и получишь. Поэтому и мы, желая великого, должны стать великими. Этого требует от нас Бог, чтобы мы были истинными, и действительно желали того, что просим. Тогда и мы получим незабвенное ведение, и нам дано будет благословение усладится богослужением, и получать извещения, и богоугодно прославлять Бога.
Иерей Иоанн Дронгитис,
Афины.
22/11/2009
Авторское право. Монастырь Святой Феодорос.