СТРАХ И СИЛЫ ДУШИ.

Столько пережито в этих обстоятельствах, так многое хочется ска­зать, что и не знаешь, с чего начать. Приготовишься сказать что-то, вхо­дишь в церковь, а это – новое откровение, чудная, новая атмо­сфера, в которой видишь красоту церкви под другим углом зрения, и человека видишь по-новому. Церковь многообразна, и красота много­гранна. Словно входишь в рай, где светится жизнь. Есть какие-то мысли, рас­положения, но все они видоизменяются в церкви.

    На меня произвело сильное впечатление одно небольшое видео. [1]Некий журналист, орудие в известных руках, говорит с митро­поли­том, — человеком святой жизни, твердо стоящим на православных по­зициях, — и вот этот журналист дерзает поднять руку и поучать архи­ерея Божия. Но дело даже не в этом. Если посмот­реть хладно­кровно, то можно понять гораздо больше обычного. Что именно? Как дей­ствует промывание мозгов на многих уровнях че­рез такие краткие сцены, где открываются две возможности. Одна – моя.  Думаю, что если бы я был на месте Митрополита, то пережил бы это с трудом. Другая ведет к гневу. Чем больше понимаешь, что происходит, тем сильнее проявляется или гнев и враждебность или противоположное тому. Все дело в том, видоизменяются ли эти дей­ствия души во что-то. Потому что если не видоизменяются, значит че­ловек держит их в себе. Т. е. могу пребывать в гневе, во враждебности, которую вызывает во мне событие или воззрение на него.

   Другая возможность: принять на себя психологическое воздействие данного орудия, журналиста, который напа­дает на Митрополита; очень сильное воздействие, в об­щем психологи­чески и духовно понят­ное, т.к. сейчас выходят наружу все бесы, и все, что есть в сердце чело­века. Так и в этом случае он из­лил содержимое своей души на по-настоящему святого человека. Здесь мы видим, как восстает мир и его орудия против святых и их действий, и гневаемся. Обратите внимание, есть две возможности: гнев и страда­тель­ное состояние, что значит принять в себя энергию души другого чело­века. Таким образом, вме­сто того, чтобы иметь свою собственную энер­гию души, приобретаем чужую, т.е. принимаешь в себя его гнев, агрес­сивность, и они обраща­ются на тебя. Как видно на экране, журна­лист поднял руку и в ужас­ных выражениях, с угрозами почти призы­вал народ Китиры (остров в Греции, прим. перев.)  к расправе. Итак, это движение его души пере­ходит на меня. Или у меня своё движение в душе (гнев – это моё дви­жение, не его, так противостала моя душа). В душе моей будет либо энергия его души, либо моей. Чужая энер­гия, войдя в мою душу, при­ве­дет к результату, отличному от гнева, — в основном она меня при­гвоз­дит страхом. Или приняв его вы­воды, — «если на Китире заболеет хотя бы один человек, то ты будешь виноват, и все восстанут против тебя», (т.е. на самом деле он угрожает и призывает народ к расправе), —  я приму и его душевную энергию, или у меня будет своя. В этих слу­чаях результат будет разным: одно дело разгневаться и излить свой гнев и другое -когда тебя пригвоздила его ненависть. В первом случае не побежим, конечно, искать, где живет этот журналист, или нанимать киллера. Однако второе состояние гораздо опаснее. Важно видо­изме­нить эти два состояния: страсть, которая возникла — гнев мой соб­ствен­ный, и воздействие чужой стра­сти, т.е. как бы тебя бьет кто-то, а ты не сопротивляешься, т.е. прини­маешь страдательно.

      Итак, входишь в храм, видишь икону Спасителя, Божией Матери, святых, прикладываешься к ним бесстрашно в наши дни,- и даже без всякого усилия с нашей стороны эти душевные состояния видоизме­няются. По-другому быть не может, если душа твоя открыта в Церкви, по словам преп. Иоанна Дамас­кина.  Влечение к святым тоже является видоизме­нением жизненного опыта. Потому что психологические проблемы начинаются с того, что энергии нашей души пригвождены и обрати­лись на себя, или обнаружились как супротивное действие, как агрес­сивное движение. Может до того не дойти, но существует в душе как возможность. Что все это значит? Либо извращение душев­ной энергии, либо ее упразднение, отмена. И то, и другое опасно для души, но особенно вто­рое. Страдательное восприятие внешнего воз­действия всегда опаснее, потому что всегда чревато тем, что душа за­стынет в состоянии, которое на са­мом деле не существует, не обнару­живает жизни. Именно в этом заключается опасность событий, вызы­вающих страх, настоящий или воображаемый, а также опасность ожи­дания таких событий. И все это через благодать святых икон видоиз­меняется. Мы знаем, что икона воздей­ствует благодатно даже через воззрение на нее, тем бо­лее, когда к ней прикладываемся, потому что так мы своим существом соучаствуем в благодати святых. Действие души мы выражаем и телесно, прикасаемся к святым, наш внутренний мир обнаруживается телес­ным движением, что очень важно.

    Второе, что надо сказать о страхе. Страх – чувство. Святой Иоанн Да­маскин выделяет его, но не анализирует. Он говорит о страхе как о вя­лости, замедленности, как о некоем сомнении, сопровождающимся обездви­живанием нашего внутреннего мира. Это первый вид страха. Что это значит? Вижу разрушение, катастрофу, причем не важно, дей­стви­тельно ли это катастрофа или нет, и душа моя цепенеет в нереши­тель­ности. Почему? Вижу бедствие перед собой и теряю свою лич­ность. Если страх очень сильный или событие ужасающее, потрясения бы­вают очень сильные, тогда я теряю то, что удостоверяет мою лич­ность, и вижу действительность страха как свою собственную действи­тельность и пребываю в этом состоянии. Может быть, со мной ничего и не случи­лось, но глядя на это, теряю себя и происходящее со мной, и погружа­юсь в событие.

    Страх – важное оружие в руках людей, управляющих миром, по­тому что через страх человека готовят к новому состоянию. Всегда страх нас изменяет, нас к чему-то готовит. Тогда или видоизменяешь свои ду­шевные движе­ния, или приспосабливаешься к ситуации и заболева­ешь, поскольку навсегда закры­ваешься в темнице страха и душевных пережива­ний, порожденных им. Это очень важно, потому что мы должны отде­лить себя от собы­тия, свою личность – от страха, от ката­строфы, которые являются ин­струментом управления массами. Когда собираются изменить что-то, это делают в основном через страх, по­тому что страх обездвиживает человека, и он теряет свою личность. Понимаете теперь, какое это ору­дие в механизме управления обще­ством?  Кто им владеет, владеет ми­ром. Как сейчас: все по домам, большинство в страхе, не имея возмож­ности объективно рассмотреть событие. Существует, конечно, и опас­ность, но потеряна объективная связь с событием. Все замешаны в ка­ком-то бедствии, которого нет, если посмотреть трезво. Почему? По­тому что господствует страх. Люди вошли в ситуацию бедствия, не от­деляя от нее свой внутренний мир.

   В этой связи рассмотрим один пример из Священного Писания. Есть и другие, но мы остановимся на этом. Лот, его жена и дочери бегут из Содома и Гоморры. Их выводит ангел, советуя не обращаться вспять, не глядеть на разрушение. Им сказано не возвращаться и не оста­ваться вблизи бедствия. Так они спасут свою жизнь. Почему? Потому что, как сказал им ангел, обернувшись вспять и глядя на разрушение, станут соляным столбом, т.е. пребудут, остолбенеют в бедствии, говоря образно. Будешь причастен катастрофе, в то время как советуется бе­жать, т.к. катастрофа к тебе не относится. Это не для тебя, беги. Беги по дороге, указанной Богом. Мы скажем о об этом в конце, это самое важное. Во время бедствия теряю душевные силы, перестаю существо­вать как человек, как личность. Может быть, остается гнев, который как-то держит меня на плаву, а если нет даже гнева, то я упраздняюсь как личность. Сосредотачиваюсь на бедствии, действи­тельном или вы­думанном; и сосредотачиваясь на бедствии, перестаю существовать как личность, у меня больше нет жизни, как у умершего, поскольку умерла деятельность мой души. Чем больше сосредотачива­юсь на бед­ствии, тем меньше могу любить. Я запуган. Вы слышали, что говорят сильные? Ужасно. Делай так, не делай этого, навредишь другим… Не хочу много говорить об этом. Главное: жизнь нашей души не должна отменяться. Если сосредотачива­ешься на катастрофе, упраздняешься, застываешь, становишься соля­ным столбом в бедствии. Ангел сове­тует: «Беги от бедствия! Оно к тебе не относится. Не задерживайся даже близ его, не смотри на него. Оно не для тебя». Это очень важно.

   Я обхожусь минимальной информацией, самой необходимой, следуя этому совету. Таким образом, не сосредотачиваюсь на катастрофе, дей­ствительной или выдуманной. Бедствие может тебя поглотить и пре­вратить в соляной столб без движений души. Боишься проявить лю­бовь. Разве они не преступники? Разве не бесы, по Достоевскому? Они создают душевнобольных людей, серьезно больных. Пред­ставьте себе человека без внешних действий, чтобы общаться с людьми; он не мо­жет их выработать, не может себя выразить, если заперт в своем доме. Есть, конечно, семья, но и эти отношения поражены. Ка­тастрофа уда­рила не только по экономике и культуре, но и по внутреннему миру людей, которые не имеют ни присущих душе движений, ни ду­ховной энергии. У людей пресекают и движение к Богу. Я го­ворю с право­слав­ной точки зрения, а не как там кто говорит, что, де­скать, и дома можно молиться. Это другой язык. Отменяется, упразд­няется лич­ность, и мертвый душевно человек входит в бедствие и ста­новится его частью, поглощается им.

    Мы в Церкви избегаем этого, мы мыслим по-другому. Для нас не­приемлемо упразднение наших душев­ных движений, запугивание, ли­шение своей личности, как это обычно происходит во время войны, страха, бедствия, душевной травмы. Что происходит с ребенком, когда ему не уделяют внимания? Он стано­вится соляным столбом. Говорят: «Ребенок спокойно это пере­нес». Тебе так кажется, а он стал соляным столбом. Дети видят бедствие, и одни восстают, а другие становятся соляным столбом. Видят ка­та­строфу, родителей в беде (первое, что они видят), и застывают в этом. Они не могут выразить душевных дви­жений, душевные движе­ния не востребованы. И что с ними происхо­дит? Они цепенеют. А по­том, когда такой ребенок вырастает, некото­рые умники качают голо­вой: «Ребенок вырос жестоким, бесчувствен­ным и т.д.». Никто не знает человека, никто, только Бог, да еще и тот, кто может его по-настоящему полюбить.

   Вернусь к нашей теме. Мы всеми силами должны сохранить наши душевные силы живыми в любых обстоятельствах, в каких угодно бед­ствиях. Да и страх этот надуманный. Представьте себе, если бы уми­рали миллионами, как это случалось в истории. Во время эпидемии чумы умерло 70 млн человек! Подумайте! 70 миллионов! А на сего­дняшний день умерло 6 тыс., и мы сидим по домам. Не странно ли это? От большой любви к роду человеческому они так делают? Не бу­дем не этом задерживаться, наша тема духовная и онтологическая. Не позволяйте им украсть ваши душевные движения, не становитесь со­ляными столбами, а потому сосредотачивайтесь не на катастрофе, но на неповторимости своей личности, не отменяйте ее. Мы что-то. Что именно? Мы христиане, и мы никому, никакой тётке, никакой ор­гани­зации не позволим лишить нас этого имени. Мы существуем во имя Христово. Это то, что удостоверяет нашу личность, это моя сущ­ность, мое имя, всякое мое движение, мои желания, моя цель. Христос -дру­гое лицо, тождественное мне. Тождество психологически всегда пере­живается как связь между двумя. Поэтому когда у человека нет воз­можности выразить свои душевные силы, он впадает в депрес­сию. Вот что происходит на самом деле: отмена душевных действий. И нет ни­кого другого, кто был бы включен в мое тождество, чтобы дать мне возможность для выражения движений моей души.

    Сегодня в мире царствует дух фрейдизма, все подчинено либидо, с него начинают и им завершают. Мы, христиане, говорим о силе любви в нашей душе. Мы ею живем. Существуем, потому что любим, потому что душа наша и весь нас внутренний мир направлен главным обра­зом ко Христу и к людям. Не должны замереть наши душевные силы, обращенные ко Христу или к ближним. Мрак приближается к нашей душе, когда замирают наши душевные движения, обращенные прежде всего ко Христу, когда замирают наши чувства к Нему, наши священ­ные вожделения, наши решения (выводы), которые основаны на Его слове, наши движения к соединению со Христом, наше покаяние пе­ред Ним, душевное мужество и готовность к встрече со Христом.

    Когда под влиянием страстей развращаются действия нашей души и особенно сила любви, тогда мы заблуждаемся, идем неверным путем. Гнев – почти всегда ошибочный путь, то же можем сказать о зависти, гордости, превозношении, сладострастии и тщеславии. Все страсти и их ответвления – это ошибочно направленные силы нашей души, наши влечения, обращенные к тьме и небытию, потому что когда мы не любим как того хочет Бог, то мы пребываем в одном из видов небы­тия или ущемлении нашего бытия. Силы нашей души и действие любви всегда должны быть обращены на кого-то. Когда понимаете, что перед вами нет такого лица, тогда, знайте, что душа заболевает, поскольку ее силы никуда не направлены. Когда перед нами нет Хри­ста, нас охватывает скорбь, и мы погружаемся во мрак. Его лик дает нам свет и жизнь и все. Без Него нет жизни, нет любви, нет ни нас, ни других. Без Него мы не можем глубоко полюбить других, мы можем только их желать или любить так, как нам позволяет наша природа и насколько наши страсти позволяют нам быть естественными. Без Его лица и других словесных существ наше бытие сужается, если не ска­зать — исчезает, пусть даже мы считаемся людьми. Когда Бога нет пе­ред нами, и Он уже больше не то самое Лицо, Которое дает нам жизнь и все, тогда то, что меня удостоверяет, уменьшается, и я уменьшаюсь, скорблю, упраздняюсь, цепенею, приближается смерть. Этой смерти мы должны избежать всеми   силами. Если любим Христа, если Он станет нашим вожделением, как для св. Игнатия Богоносца, если лю­бим людей и не мыслим злая, тогда обретем любовь в холерные годы, которые нам предстоит прожить (которые начались сейчас), потому что горе нам, если в годы господства холеры и страха перед ней, мы потеряем истинную любовь, божественное вожделение, тогда утратим душевное здоровье, радость, мир и другие светлые одеяния Христовы.

   Разве вы не знаете, что самое страшное, что может слу­читься? Не любить. Что есть вера? Я живу, и мою личность дополняет Христос. Я и Христос, так удостове­ряется моя личность. Есть и другие люди. Чем более истинная моя связь с Христом, тем больше она охватывает и других. Если живу не истинно, то мне кажется, что существую только я и Христос. Однако поскольку жизнь моя настоящая, постольку в ней есть место и другим. Я могу любить, могу выразить деятель­ность своей души.  Ко­гда мы встречаем человека, наши отношения с которым ос­нованы на истине, тогда из нашей души исходят все незадействован­ные душев­ные движения, и такая связь дей­ствует целительно, отвле­кая внима­ние че­ловека от бедствия, где бы и когда бы оно ни случи­лось: в детстве ли, в юношеском возрасте, или позднее. Вообще, жизнь наша полна скорбей и бедствий, но когда в нее входит Бог, тогда все они упраздняются, потому что Он — То Самое Лицо, в Котором мы нахо­дим свой подлинник. Раз, — и нашел, что требуется.

   Обратите внимание на страх. Это орудие управления, но и упраздне­ния и смерти, в то время как Христос и жизнь во Христе – это свет, и жизнь, и все.


[1] Речь идет о происшествии на о. Китира, Митрополит которой служил в открытом храме Акафист Божией Матери после приказа о закрытии церквей в Греции.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.